на стопах находятся точки, отвечающие за разные органы, я не совсем в это верил, но в чем я был абсолютно уверен, так это в тонизирующей и расслабляющей силе массажа, после него хорошо спится, нормализуется сердцебиение и давление, вобщем стресс уходит, а от него все болезни. Но если верить тантрическим ученьям, то можно пробудить Кундалини, этого огненного змея, живущего сном в позвоночнике каждого из нас и дарующего почти бессмертие и вечную любовь. Но вроде как его главная точка находится у основания хребта и чтобы помочь пробудить его нужно поцеловать партнера в пятую точку. Я задумчиво посмотрел на бугорок одеяла где находилась её попа. Хм. В целом мне и так доставляло удовольствие делать приятно ей. Я достаточно разогрел ее стопы
— Чувствуешь жжение? — спросил я

— Дааа, это ведь не все?, — с игривой интонацией ответила она

— Ну смотря что мне за это будет? — с хитрыми нотками задал я вопрос, который задают все парни в таких ситуациях

— Нуу я могу и дома переночевать, — с не лишенным юмора голосом произнесла она, сделав себя хозяйкой положения

— Тебе ехать далеко, — начав вновь массировать ее стопы резонно подметил я, — Телефон у тебя скоро сядет… — попытался выправить положение я

— Ой, ты можешь его на зарядку поставить, — это явно был не вопрос

— Конечно, — благо все находилось на расстоянии вытянутой руки

Я начал уже массировать «точки» на ее стопах, совмещая вращательные движения с легкими и тяжелыми нажимами подушечками больших пальцев.
После я плавно пошел вдоль ахилловых сухожилий к ее икрам — одному из самых «костенеющих» участков тела, по сему грамотное воздействие на них особенно приятно, сам знаю. Я поменял позу, пересел с боку от ее ножек у их основания так, чтобы они были прямо передо мной. И начал вдавливающие поглаживания вдоль мышц, подключая не только ладони, но и предплечья заканчивая локтями. Так же я ходил тыльными сторонами ладони вдоль и поперек икр, имитируя пилящие движения, чтобы разрядить волокна, при этом подключая большие пальцы, делая углубления в нужных местах. В нос бил сильный аромат эвкалипта, исходящий от тайской мази, руки холодило и обжигало одновременно. Я поднял вверх ее голени, так, что они почти были под прямым углом и лежали у меня на груди, я заканчивал свой сеанс, и легонько поглаживал ее конечности, успокаивая кожу и кровоток. Закончив я поцеловал каждую ножку, и вставая решил пощекотать её на последок за что получил легкий пинок в живот, эта киса явно была не настроена играть. Я встал и шлепнул её по попе.
— Я пойду смою крем с рук. — сказал я, прикрывая ее ноги одеялом, она повернулась на бок, — тебе понравилось?

— Очень! Так ногам сейчас тепло, так расслабило, — промурлыкала она, повернувшись ко мне.

Я вернулся на кухню, включил кран и начал тщательно намыливать руки и предплечья, чтобы смыть все остатки тайской мази. Ментол как и капсацин очень раздражающее соединение, стоит его не смыть до конца и почесать к примеру глаз, тот можно словить морозец на энное количество времени, не опасно, но и не особо надо. Передо мной было зеркало, каждый раз когда я сморю в него всегда думаю об изменении своей внешности, вызваны ли они свойствами зеркал, описанными еще в трактатах Альхазена или силами земного притяжения? Я на самом деле зачастую не в восторге от своей внешности. Помню было мне лет восемнадцать в меня влюбилась девочка, и она потом сказала, что это из-за того, что я красив, я тогда подумал, что она с ума сошла и для меня влюбленность так и осталась равносилием безумству.
Вытерев руки на сухо я вернулся обратно в комнату. Моя гостья лежала повернувшись к стенке и подогнув ножки, одеяло было натянуто чуть выше локтя, волосы перемешаны, но не сильно, покрывали подушку. Я прилег рядом оперевшись на локоть и свободной рукой легонько провел по её волосам, которые подобно весеннему ручью текли между пальцами, я сделал еще пару таких движений и обратной стороной ладони провел по её щеке, милая, такая милая, закрытые глазки, сомкнутые губки, я начал гладить их большим пальцем, они такие тепл… И в этот момент она меня укусила
— Аау! — явно преувеличивая свои страдания произнес я. — Я ведь предлагал тебе поесть. — сказал я с иронией.

— Я тебе говорила, что не люблю когда меня за лицо трогают. — невинно приподняв уголки своих роскошных губ промолвила она.

Я отринул ее волосы, освобождая путь к шее и начал посыпать ее легкими поцелуями поднимаясь выше и захватив ртом почти целиком ушко лаская его языком я резко вобрал воздух, дыхание ее стало глубже, она начала ежиться двигаясь всем телом и сжимая мою ладонь в своей. Непрерывной серией поцелуев я дошёл до её губ, в момент соприкосновения она их раскрыла, я почувствовал ее раскаляющееся дыхание и начал выводить пируэты языком, чередуя их с легкими покусываниями ее губ, по своей приятной плотности так напоминавших мне мармелад.
Она повернулась ко мне, я лежал оперевшись правым локтем на диван, свободной рукой я сжал ее плечо и начал опускать ладонь все ниже, проведя ею несколько раз по тому участку, который она называла «гусиной кожей», после чего перейдя на талию я устремился к краю футболки, смотря как перси ее оттягивают одежду, мне не терпелось сорвать с нее все, что скрывает эту нежную плоть, она была подобна диковинному плоду, манящему своей сладостью. Словно поняв мои мысли она села подогнув ноги, я повторил ее позу, сидя прямо перед ней, не переставая страстно целовать ее, я начал задирать майку на ней, она убрала свои руки с моих плеч поднимая их и через миг она уже была в одном лифчике. Я слегка отринулся назад для того, чтобы полюбоваться тем, как она поправляет свои волосы, я смотрел на нее и разжигал свой аппетит. Она так нежна и прекрасна. Её волосы лоснятся в желтом свете лампы, переливаясь они слегка закруглялись на концах. Ее глаза как два блестящих мориона, в которых играет пульсирующее пламя. Спина ее пряма словно столп храма Соломонова.
И невозможно было глаз отвести от грудей ее, скрываемых темно-синим бюстгальтером типа рush-uр. Мне вспомнились прочитанные недавно строки у Гилберта Голландского — «… прекрасны груди, которые немного приподнимаются и в меру полны… Удержаны, но не стиснуты, нежно стянуты и не колышатся. « Между этих сладких плодов, столь пропорциональных друг другу висело на плотной золотой цепочке маленькое распятие из того же металла, поблескивая и отражая свечение лампы. Словно символ, напоминающий о первородном грехе, преграждая запретный плод, столь манящий своей красотой, прельщающей и услаждающей взгляд. Уж не об этой ли красоте тела говорил обожаемый мною Августин блаженный, пытаясь дать ей лаконичное определение «Соразмерность частей вкупе с некоторой приятностью цвета». Если даже святые не в силах сдержать свое влечение плоти, пусть и путем восхваления изящных форм, то что остается мне, просто у смертному, как не вкусить этот плод? Не предаться страсти? Только я хотел наброситься на нее.

— Не хочешь свет выключить? — едва наклонив голову спросила она, с едва ощутимым укором и веселой усмешкой, видя как я, словно мальчуган уставился на доселе невиданные прелести.
Меня будто бы вывели из гипноза, я подскочил к выключателю в два шага и в комнате воцарился полумрак, когда глаза привыкнут, все вокруг будет подобно гравюрам Гюстова Доре.

Я сел рядом с ней, и провел рукой по волосам начиная со лба и заканчивая шеей. Легким движением я расстегнул лифчик у нее за спиной (годы тренировок не прошли зря). Если бы мне довелось поучаствовать в конкурсе по расстегиванию бюстгальтеров на скорость, то я занял бы точно далеко не последнее место. При этом я не люблю лифчики, которые расстегиваются спереди, для меня это слишком просто, лишено удовольствия. Если бы для его расстегивания надо было еще угадать слово с трех нот, станцевать чечетку и вывести дорийский лад берцовой костью по батарее, то я был бы счастлив. Одного не знаю, какой из них удобней в обращении если ты носишь его каждый день, хотя его всегда можно повернуть перед застегиванием.
Лямки ее бюстгальтера начали плавно соскальзывать вдоль ее плечь, она легко освободилась от него, положив на ручку дивана справа от себя. И я набросился на ее грудь, будто это сосуды полные живительной влаги, найденные посреди знойной пустыни, я сжимал ее рукой впившись со всей силы пальцами чередуя грубые нажатия с легкими ласковыми прикосновениями кончиками своих перст к ее сосочкам. Я с силой вонзался зубами в нее как сочную мякоть весенних плодов, полных сахарных соков, межуя это с нежными поглаживаниями языком, словно извиняясь за излишнюю грубость. Другой рукой я сжимал ее за волосы у самого затылка, намотав их на ладонь, периодически я натягивал их с грубостью, удовлетворяя ее жажду подчинения. Ей нравилось все что я делаю, я чувствовал это по текущему по ней жару, по ее податливости, по ее резким вдохам и грому в груди.
Я снял с себя майку и она провела ногтями по моему торсу несколько раз, после чего посыпала его рядом нежных поцелуев, таких прохладных и горячих одновременно, они могли бы залечить любую рану, это могла бы быть лучшая анестезия, я бы согласился на них, даже если бы она меня резала ножом.

Мы вновь начали целоваться, страстно и быстро будто бы в последний раз. Она гладила мои руки иногда вцепляясь в них с силой, я держал ее за талию, сжимая ее. Она прижалась ко мне и я почувствовал легкий холодок прильнувшего ко мне ее распятия и сразу же нежное тепло ее грудей. Я водил руками по ее спине, с силой ухватывая за кожу, словно давая понять, что ей не вырваться никуда.

— Я очень хочу тебя. — прошептала эта малышка
Я положил ее на спину и обрушил град поцелуев на ее тело, начиная с шеи и заканчивая животом, так, чтобы ни один квадратный сантиметр ее тела не остался не обласканным мной. Я перешел на ласку языком и начал выводить круги вокруг ее живота все ближе подходя к его центру, одной рукой я опирался на диван, другой я гладил ее между ног.
Когда я добрался до пупка я наткнулся на пирсинг от которого кислая металлическая нотка

Уже в Лейпциге

Вера

Исполнение желания